На сайте www.unagi-maki.ru заказ пиццы и суши химки.

По оценкам экспертов газеты эстонских деловых кругов Aripaev, составляющих ежегодные рейтинги самых влиятельных людей Эстонии «Top-100», Тийт Вяхи неизменно входит в «верхнюю десятку» этого списка. Отсюда – первый вопрос к нему корреспондента «Эксперта С-З».

- Вас считают одним из наиболее влиятельных людей Эстонии. Однако вы крайне редко выступаете публично. Что это – природная скромность или нежелание афишировать свое могущество?

– Ну, до 1997 года я выступал, может быть, даже слишком много. Но это была моя работа публичного политика. В марте 1997 года я ушел из политики и какое-то время просто отдыхал. А затем занялся бизнесом. Теперь у меня другая работа – я должен не собирать голоса избирателей, а делать то, что полезно для моего предприятия. И я не могу тратить очень много времени на разговоры: предприниматель должен не говорить, а делать. Кроме того, я бы не сказал, что так уж мало выступаю на публике. Примерно раз в квартал обязательно выступаю на какой-нибудь конференции в Эстонии или за границей. Правда, это специфическая аудитория – специалисты из разных отраслей бизнеса.

– В свое время вы были одним из наиболее успешных хозяйственников советской Эстонии. Затем выяснилось, что Вяхи – очень неплохой министр экономики. Позднее оказалось, что и премьер-министр из Вяхи получился вполне успешный. Какие качества позволяют вам одинаково успешно руководить и отдельным предприятием, и блоком отраслей, и целой страной?

– Вообще-то после ухода из политики я везде умел создать хорошую команду. Начинал я свой бизнес с развития SPA-отеля в местечке Пюхаярве на юге Эстонии. Сегодня это один из самых популярных отелей и оздоровительных центров в Эстонии. Это дело я начал в конце 1998 года, то есть примерно год спустя после ухода из политики. Перед тем как приступить к нему, я спросил у своего знакомого, известного итальянского бизнесмена Эрнесто Преатони: мол, хочу заняться недвижимостью и развитием системы SPA-центров, как ты думаешь, для этого район Пюхаярве годится? На что он мне ответил: «Тийт, если речь идет о недвижимости, то лучше всего развивать этот бизнес в Таллине и его окрестностях, а если о SPA, то давай двинемся в Египет или в другую страну на Средиземном море – там это дело пойдет успешнее».

Однако я не послушался его совета: у меня в душе были живы воспоминания о юге Эстонии, где я родился, где вырос. Там чудесные, очень живописные места, там прекрасная природа, которая благотворно влияет на самочувствие человека, так что пессимистические прогнозы Преатони не оправдались – мое дело в Пюхаярве процветает. То есть иногда, чтобы бизнес развивался успешно, надо прислушиваться к голосу души, руководствоваться не только соображениями чистой выгоды. Я говорю об этом опыте не случайно: в Пюхаярве я получил очень хороший в эмоциональном смысле, но при этом еще и высокодоходный эффект. И поэтому мое недавнее решение развивать подобный бизнес в поселке Нарва-Йыэсуу (Усть-Нарва) родилось не на пустом месте.

Но, конечно, главным своим делом я считаю SilMet. Когда мы обратили свои взоры на Силламяэ, где когда-то был завод по переработке редкоземельных металлов, то очень многие считали это пустой затеей. На этом некогда закрытом «почтовом ящике» готовы были поставить крест. Во-первых, говорили скептики, для него нет сырья. Во-вторых, нет надобности в такой продукции. И, в-третьих, в Эстонии нет вузов, которые бы готовили специалистов для этой отрасли. Есть небольшая группа «чужих» специалистов, оставшихся еще со времен Советского Союза… И я, по-моему, доказал, что SilMet – это хорошее предприятие, эстонское, одно из самых ярких предприятий hi-tech, способных делать очень качественную продукцию – тантал и ниобий чистотой 99,999. После Китая наше предприятие – второе в мире по уровню производства редкоземельных металлов.

И третья «группа» моих интересов – Silport. Причем это не только порт, но и своя, автономная теплоэлектростанция; это экологическая фирма Ecosil, обеспечивающая защиту окружающей среды; железная дорога, недвижимость, свободная таможенная зона с территорией 600 га (НДС, акциз и таможенная пошлина – ноль процентов) и много чего еще.

– Кстати об экологии. После скандала с танкером Probo Koala, на борту которого оказался токсичный груз, очистку судна решено было произвести не в порту города Палдиски (где танкер был задержан по требованию местных «зеленых»), а в Силламяэ. И тотчас поднялся шум в прессе: Ида-Вирумаа хотят превратить в свалку вредных отходов Евросоюза! Как вы прокомментируете эту ситуацию?

– Как известно, по законам Евросоюза, никто не может продавать или покупать вредные отходы. Когда владельцы танкера Probo Koala обратились к нам с просьбой очистить их трюмы от токсичных веществ, мы отказались, поскольку судно не планировалось использовать для перевозки каких-либо грузов из порта Силламяэ. Тогда правительство Эстонии попросило нас оказать помощь в решении этой проблемы, потому что везти извлеченные из танкера отходы в могильник, расположенный под поселком Вайвара, в 10 км от Силламяэ, ближе и безопаснее, чем почти через всю Эстонию – из Палдиски. Тогда мы согласились, и танкер перегнали в наш порт. Но это была разовая услуга, оказанная нами правительству (разумеется, за определенную плату), и мы не собираемся регулярно заниматься подобными вещами. Кроме того, наши эксперты пришли к выводу, что с точки зрения экологии данная операция была совершенно безопасна.

– Как и почему объектом вашего внимания стал русскоязычный регион Ида-Вирумаа? Какие особенности, отсутствующие в других регионах Эстонии, делают его привлекательным?

– Если очень коротко, то отвечу так. 15 лет назад большинство политиков и даже многие предприниматели видели в Силламяэ 600 га запущенных, загрязненных территорий, из которых ничего путного не получится. Я же видел, что здесь, с одной стороны, Евросоюз с его 450 млн населения, а с другой – 200 млн жителей России и других стран СНГ; здесь – незамерзающий глубоководный порт, для которого вполне реально через пару лет достигнуть мощности в 40 млн тонн годового грузооборота. Рядом – железная и шоссейная дороги, связывающие Таллин и Санкт-Петербург; две крупнейшие общегосударственные электростанции и собственная котельная, способная автономно обеспечить порт теплом и электричеством.

В городе Силламяэ живут 20 тыс. человек, многие из которых являются отличными специалистами, необходимыми для развития перспективных отраслей. Это нормальные, образованные люди, которые хотят работать. И меня нисколько не смущает тот факт, что только для 4% из них эстонский язык является родным. Меня не интересует, на каком языке говорят мои работники и кто они по национальности, меня интересует, как они работают. Что же касается якобы отсутствия сырья, то здесь имеется главное, на мой взгляд, сырье,

– Что вам помогло разглядеть этот ресурс, тогда как другие его не замечали или не хотели замечать?

– В детстве я всегда хотел залезть на самое высокое дерево в округе, откуда открывается самый широкий вид. Наверное, отсюда – оставшееся на всю последующую жизнь стремление охватить максимально возможную перспективу в любом деле, которым мне приходилось заниматься. А в университете мне очень нравилась начертательная геометрия, когда один и тот же предмет требуется правильно разглядеть и изобразить под разными углами зрения. Наверное, это и называется «трехмерным мышлением», которым меня наделила природа. Потом к нему добавилось еще четвертое измерение – время. То есть – опыт, связи, умение правильно распределять свои силы.

– Если бы вам снова предложили стать премьер-министром, вы согласились бы?

– Сегодня уже нет. Потому что для меня это – пройденный этап. Скажу откровенно: мне предлагали принять участие в качестве одного из кандидатов в недавней кампании по выборам президента. Я отказался. Во-первых, мне это уже неинтересно. Не вижу, что такого мне может дать политика, чего я от нее не получил. Во-вторых, я сегодня не свободен: несу ответственность почти за 2 тыс. человек, работающих на предприятиях, которыми руковожу. У меня есть планы развития этих предприятий минимум на пять ближайших лет, и я не могу себе позволить уйти, не доведя эти планы до реализации.

– Что из сделанного за период вашего нахождения на высших государственных постах вы считаете своей личной заслугой или заслугой команды, в которой вы работали?

– Думаю, это денежная реформа 1992 года. Сегодня находится много людей, которых журналисты называют «отцами эстонской кроны». Да и сами эти люди не отрицают своего права на такой титул. Но, как говорится, у победы много родителей и только поражение – всегда сирота. Достаточно по хронологии посмотреть, кто был в то время главой правительства и кто – главой Центробанка. Подготовка денежной реформы – это не только печатание новых денежных купюр. Это еще и перестройка всей экономики, всей финансовой системы, которая началась при правительстве Индрека Тооме, набрала темп во времена кабинета Эдгара Сависаара и была доведена до логического конца правительством, возглавляемым Тийтом Вяхи, во взаимодействии с Банком Эстонии, руководил которым Сийм Калласс.

Результатом этих усилий стала экономическая премия Эстонской Республики за успешную экономическую и денежную реформу, которую получили в 1993 году Сийм Каллас и я. Вот и судите, кто родители эстонской кроны? Я также ставлю себе в заслугу открытие еще в бытность мою министром транспорта паромной линии между Таллином и Стокгольмом, затем авиационной линии Таллин – Хельсинки, а совсем недавно – новой паромной линии Силламяэ – Котка (Финляндия).

– А стать политиком на уровне Евросоюза вам бы не хотелось?

– У меня – живое дело в виде предприятий, которые нуждаются в развитии, то есть в моих знаниях, моем опыте. У меня есть семья – сын и дочь, судьба которых мне небезразлична. У меня есть друзья и надежные партнеры, с которыми мы заняты одним важным делом. Зачем же мне становиться «еврочиновником»? Мне это тоже неинтересно.

Главное – я хорошо вижу перспективу Силламяэского порта. Думаю, что со временем сюда будут переориентированы грузы из портов Палдиски (крайний северо-запад Эстонии) и Копли (в черте Таллина), потому что наш порт расположен ближе к восточной границе ЕС, а кроме того, вокруг нет ни одного жилого дома, жильцам которого мешали бы шум и другие неудобства, связанные с работой порта. Ведь и жители Санкт-Петербурга хотели бы, чтобы в их городском порту оставались одни только прогулочные яхты и круизные пассажирские суда, а все грузы обрабатывались где-то за чертой города, не так ли?

Понимаете, когда я говорю, что не политик, это не значит, что я не интересуюсь политикой вообще. Я не хожу ни на какие партийные собрания, не спонсирую никаких политических партий, не баллотируюсь ни по каким спискам ни в какие политические органы власти. Но я очень точно представляю себе, что думают нынешние политики, как их действия отразятся на международном имидже Эстонии, в том числе на эстонско-российских отношениях. И я на сто процентов уверен, что никогда не будет реализована мечта некоторых националистических кругов – и в Эстонии, и в России – обнести границу по реке Нарве непроницаемой колючей проволокой. Моя политика – строить здесь мосты, и она победит, вот увидите!

– На словах почти каждый правящий кабинет Эстонии декларирует необходимость развивать Ида-Вирумаа, называя этот регион очень важным для страны. На деле же официальные круги почти ничего для этого не делают. Во всяком случае, предприниматель Тийт Вяхи и его команда за последние 10 лет сделали здесь на порядок больше, чем все предшествовавшие правительства республики, вместе взятые. Как вы считаете, чего ждет от эстонского государства его северо-восточная часть?

– Я считаю, что государство должно здесь присутствовать в большей степени, чем до сих пор, но в тех сферах, где это действительно необходимо, – в полиции, в образовании, в пограничной и таможенной службах, в социальном секторе. Чтобы люди ощущали: здесь нормальное, развитое и цивилизованное эстонское государство.

Но для этого необходимо отказаться от концепции «колючей проволоки», причем как эстонской, так и российской стороне. Ведь антиэстонской риторики хватает и в России. А каждая недружественная реплика Москвы подпитывает местных националистов, которые сразу реагируют: «Вот видите, все они такие, эти русские! Поэтому не стоит вкладывать средства в места их компактного проживания!»

– К слову, а как вы оцениваете ситуацию вокруг российско-эстонского договора о границе?

– Кому-то не хотелось, чтобы наши отношения развивались нормально, в позитивном направлении. Лучший способ затормозить их – это не решать проблему основного договора, то есть договора о границе. Если бы он действовал в полном объеме и в нормальном режиме, тогда остальные проблемы двусторонних отношений решались бы гораздо легче и проще. Характерно, что пресловутая поправка в преамбуле к договору появилась уже после того, как он был подписан обеими сторонами. Инициаторы внесения поправки говорят: «Она ничего не значит!» Но при этом прекрасно понимают, что ничего не значащая поправка наверняка испортит все остальные, очень многое значащие для обеих сторон статьи договора. Удобная «мелочь», не правда ли?

– Но зачем?

– У меня на этот счет есть сугубо личное мнение. Согласитесь, тот президент и тот премьер-министр, при которых будет подписан и ратифицирован эстонско-российский договор о государственной границе, наверняка войдут в историю… Кто это будет конкретно, я думаю, мы скоро узнаем.

– Что ж, подождем. А пока – еще пара вопросов из области экономики. В последнее время наметилась интересная тенденция: многие европейские грузы, до сих пор ввозимые в Россию в основном через Финляндию, начинают ориентироваться на транзит через страны Балтии. С чем это связано, как вы думаете? И какие шаги частный эстонский бизнес предпринимает, чтобы закрепить за собой эту часть транзита?

– Я думаю, что, во-первых, южный берег Финского залива просто географически удобнее для транзита – он ближе к Санкт-Петербургу. Но если развивать эту мысль, то полезно приглядеться внимательнее к карте. Есть Хельсинки, напротив него – Таллин. Есть Ханко на северной стороне Финского залива и Палдиски – в Эстонии. Есть порт Котка-Хамина – с финской стороны, а напротив до недавних пор ничего не было. Теперь здесь возник порт Силламяэ… Чувствуете, куда я клоню? Маршрут вдоль южного берега Финского залива выпрямляется, становится логически более оправданным.

Я специально ездил в Котка, прежде чем приступать к проекту создания порта в Силламяэ. Знакомился с их условиями, с характером грузов. И я думаю, что наш порт будет более конкурентоспособным – и по глубине (у финнов только 12−13 м, у нас – 16,5), и по срокам замерзания, и по другим показателям. Поэтому к нам уже переводятся жидкие грузы, автомобили, постепенно возрастают объемы контейнерных грузов. Многофункциональная структура порта позволяет переваливать наливные и насыпные грузы, генеральные и ро-ро грузы, и так далее. У нас активно применяется принцип landlord, когда порт, владеющий землей и инвестирующий в инфраструктуру, сдает землю в долгосрочную аренду независимым операторам (до 99 лет) с правом застройки.

– Некоторые российские эксперты склонны считать, что переориентация трафика с Финляндии на Балтию во многом вызвана тем, что менталитет прибалтов ближе к русскому. Дескать, при проведении «серых» схем растаможки россиянину проще договориться с эстонцами, латышами и литовцами, чем с теми же финнами. Вы согласны с такой оценкой?

– Я вообще считаю, что если кто-то строит свой бизнес в расчете на какие-то «серые» схемы, то в длительной перспективе он, конечно, проиграет. Почему? Потому что бизнес – это честная, этичная деятельность. Конечно, можно рисковать и один или даже два раза сорвать куш и на «серой» схеме в надежде, что никто не заметит. Но если человек или фирма намерены развивать свой бизнес десятки лет и при солидном обороте, то такое возможно только на честной основе.

– До революции 1917 года в России говорили, что самая надежная гарантия сделки – честное купеческое слово…

– Да, пожалуй. Потому что если у тебя нет кредита доверия, то ты в своем бизнесе далеко не уйдешь. Во всяком случае, тем, кто делает ставку на «серые» схемы, через порт Силламяэ пути нет. Когда мы сдаем свою землю в аренду, обязательно предупреждаем, что не всякий груз и не всякая технология нам подходят. Таким образом мы проверяем своих потенциальных партнеров, и если возникает хоть небольшое подозрение в наличии «серых» оттенков бизнеса или в потенциальной опасности их технологий для окружающей среды, мы говорим: «Извините, у нас нет возможности предоставить вам свою территорию». Потому что в итоге мы потеряем больше, чем они сумеют нам заплатить за сомнительные операции. Даже если они готовы платить очень большие деньги (а такие факты были). Репутация честного бизнеса – дороже.

Биографическая справка

Тийт Вяхи родился 10 января 1947 года на юге Эстонии (нынешний уезд Валгамаа). В 1970 году с отличием окончил Таллинский политехнический институт по специальности инженер-механик. С 1970 по 1972 год служил офицером в Советской армии на Кольском полуострове. С 1972 года работал на Валгаской автобазе: заведующим производством, заместителем директора, главным инженером, с 1976 по 1988 год – директором.

С 1988 по 1992 год – председатель Транспортного комитета в ранге министра. В 1992-1993 и 1995-1997 годах – премьер-министр Эстонской Республики. В промежутке между двумя «премьерствами» являлся председателем Городского собрания Таллина. Один из создателей Коалиционной партии Эстонии (ныне не существует) и с 1993 по 1997 год – председатель.

Вячеслав Иванов, expert.ru, 30.10.06